Итак, уважаемый Паша-сенсей, я прочитала эту душеспасительную вещь))))
Мне понравилось. Конечно, как любая литература, сконцентрированная вокруг биографии реального лица, этот сюжет скован рамками событий и эпохи. Но автор легко выходит из положения: у него Микеланджело тайно присутствует при смерти Лоренцо, например, или устраивает свидание с его дочерью и т.п. Занимательны психологические подробности, которые можно понять, только исходя из контекста времени: все эти деньги на умывальнике, радость от новой туники, конфликт с братом Лоренцо. Не могу сказать, что эта книга меня сильно захватила, но я люблю хорошо написанные романы "типа ЖЗЛ". С удовольствием вспоминаю биографию Достоевского, написанную Ю.Селезневым, а из более беллетризированных вариантов - "Воскресших богов" Д. Мережковского о Леонардо да Винчи.

А я-то думала, это только наши щеголяют цитатами из трудов Соссюра на языке оригинала))

Первое впечатление от этой книги было очень и очень благоприятным: "Добротная фантастика", - подумала я, прочитав начало. Радовал приличный язык и отсутствие сложных для моего гуманитарного мозга технических подробностей. Радовало и искусство автора строить повествование: по первым же словам, которые Беня (главный герой) услышал в новом мире, стало ясно, что тут правит всеми – уцимы. Уцимы – это что-то вроде виртуальных денег, единица измерения репутации, ценности данного индивидуума для Цивилизации. В зависимости от количества уцим на личном счету каждому из граждан предоставляется определенный уровень материальных и нематериальных благ. Стоит ли говорить, что жизнь практически всех поголовно в этом мире проходит в постоянной погоне за этими заветными баллами?
Первый раз ощущение, что все происходящее в сердце Цивилизации – сплошное надувательство, посетило меня, когда герои слушали вводный инструктаж, очень походивший на всем известные психологические тренинги или семинары для новых сотрудников. Это ощущение окрепло, когда капитан корабля "Добыватель уцим" с фанатичным огнем в глазах расписывал, какая прекрасная жизнь ему светит, когда он с честно заработанным четвертым или пятым уровнем репутации вернется в один из городов. Читая этот монолог, я подумала, что до этой райской жизни он может и не дотянуть при такой работе. А когда герои попали на войну и обнаружилось, что не все народы вселенной рвутся приобщиться к цивилизованной жизни, я уже не сомневалась, что здесь на самом деле происходит.
Названия частей тоже примечательны. "Труженик" называлась первая, но в действительности Беня так и не потрудился на благо Цивилизации. "Воин" называется вторая, но гордое именование превращается в насмешку, когда открывается, с кем, как и за что воюет Цивилизация.
Особо примечательно, как постоянно подчеркивается убогость искусства Цивилизации: "Ромео и Джульетта" превратились в кровавый гладиаторский бой, риторика в состоянии более, чем зачаточном, дизайн интерьеров и одежды примитивен и сведен к простому функционализму или китчу и т.п. По сути даже тот набор материальных благ, ради которого новый член этого общества должен выворачиваться на изнанку, очень скуден. Где-то в начале Беня остроумно замечает, что на Земле он и без всяких уровней репутации ел картошку и мясо, которые в Цивилизации положены только гражданам с очень высоким уровнем.
Можно долго еще разбирать по косточкам сюжет и характеры: там много интересного. "Желтая линия" - это хорошо написанная антиутопия. Но этот жанр очень легко определим и предсказуем. Пока герои маялись в болотах с нулевым уровнем, пока Щербатин воевал на антротанке (мне почему-то сразу нарисовался "Сэведж" ), сюжет еще сохранял некую интригу. Но как только началось социальное восхождение, стало окончательно ясно, в какой момент выстрелит каждое из ружей, в изобилии развешанных по стенам этого романа. И надо отдать автору должное: он не бросил ни одной сюжетной линии, все ружья выстрелили в срок и точно по канонам жанра.
Антиутопия всегда противопоставляет тоталитаризму и философии потребления любовь. Уже первые описания жителей Цивилизации и всего уклада жизни настораживали тем, что там не мелькали слова "семья", "любовь". Никто из солдат оккупационного корпуса не вспоминал невесту, оставшуюся на гражданке, или свою мать. Семья, культура, искусство – эти понятия в "Желтой линии" относятся скорее к непокорным ивенкам, не желающим вливаться в Цивилизацию. Ожидаемый бунт наших героев по закону жанра также начался с любви. Хотя само описание любви автору явно не удалось – образ возлюбленной Щербатина вышел блеклым, проходным. Лисса и нужна-то была лишь затем, чтобы у героев была веская причина проклясть до седьмого колена всех граждан Цивилизации: от затюканных рабочих, готовых совесть продать ради сытой жизни, до перебесившихся с жиру граждан высшего уровня, обрезающих шутки ради веревки, на которых держатся над пропастью мойщики окон в небоскребах.
Финал романа не дает повода для оптимизма: предотвращенное вторжение – всего лишь отсрочка. Тем более, что те земляне, которых нам показали в эпилоге, уже вполне готовы стать гражданами Цивилизации, они встретят колонистов с цветами и хлебом-солью. Остался лишь один вопрос – зачем Щербатин раздает листовки-пропуска в этот упорядоченный казарменный мир? Цивилизация и так стоит на пороге, и сам он ненавидит ее лютой ненавистью. Неужели его все же сломала желтая линия? Но таков уж жанр антиутопии: финал ее практически всегда мрачен, и если робкая надежда где и теплится, то огонек ее не ярче пламени тонкой восковой свечки.

Эта книга не из тех, что переворачивают сознание. Хорошая, но не более того. Антиутопий и не надо много читать, поскольку не так много их и пишут. Но если имена Замятина, Оруэлла, Войновича и т.п. что-то говорят, то можно считать, что этот жанр тебе уже хорошо знаком.

Мне тоже понравилось отсутствие нудного морализаторства, которым, к сожалению, порой грешат авторы-фантасты и сочинители фэнтези. Но без перекоса все равно не обойтись, т.к. поставленная художественная задача - вскрытие пороков Цивилизации. Заметь, что там ни одного положительного персонажа из граждан, выбившихся в люди: один поход в развлекательный центр чего стоит! И как воспеты ивенки - прямо руссоистский естественный человек, любимый идеал всех подобных произведений. У Замятина за пределами города тоже жили какие-то мохнатые ивенки, не носившие униформу))

Ни старичок, ни та девушка не были плохими, но не было в них и ничего такого, что пробуждало бы стремление приобщиться к ценностям Цивилизации. Обыватели, нейтральные фигуры.
И сравни, как описаны ивенки: мудрость в глазах старика, песня, задевающая душу, "гордые воины болот", женщина, с достоинством встречающая смерть. В таком контексте даже засада с приманкой в виде младенца смотрится как жестокое а ля гер ком а ля гер, но ни в какое сравнение не идет с описанием военных приемов цивилизаторов. Оккупационные войска показаны как однозначное зло, а им противопоставлены гордые и свободолюбивые повстанцы - это тоже традиционный сюжетный ход антиутопии: где-то же должны быть люди, борющиеся с "режимом".

Есть. Но это не художественная литература) И название тебе прекрасно известно - книга книг.))
А если говорить о художественной литературе, то она, на мой взгляд, способна сильно повлиять на нравственные установки только в очень юном возрасте, когда сознание вообще довольно легко "переворачивается". На меня в свое время большое впечатление произвели "Братья Карамазовы", причем не философскими и психиатрическими изысками (в пятнадцать лет я это попросту не понимала), а эмоциональным настроем. Это было то самое состояние, которое описывается заезженным "читал ***, много думал")))) Но я не исключаю, что так вышло потому, что эта книга легла на серьезное потрясение, которое тогда пришлось пережить. И, возможно, именно поэтому так значимы для меня тогда оказались темы милосердия, сострадания, долга. Еще эта книга заставила понять, что нет простых ответов на сложные вопросы. А мне ведь тогда казалось, что люди всегда могут быть с собой честны и всегда могут выбирать, поступить хорошо или поступить плохо - юношеский максимализм цвел буйным цветом))
Бывают книги, в которых и не найти высокоумных рассуждений, но они почему-то оказывают сильное влияние. До сих пор не могу понять, почему так полюбила "Сагу о Форсайтах", которую многие считают нудной и длинной сантабарбарой) Точно так же было с Прустом и Грабалом позже. Наверно, меня просто тянет к таким книгам, в которых чувствуется любование жизнью и приятие всех ее радостей и трудностей.

И без комментариев.